К 100-летию плана ГОЭЛРО: Оскар Мунц – главный архитектор Волховской ГЭС
5. Волховская симфония
Оскар Рудольфович Мунц описывает Волховскую ГЭС только вечером. Можно понаблюдать, как она выглядит ночью. Особенно в полнолуние.
Волховская ГЭС совершенно неожиданно оказывается очень близкой, величественной и грандиозной. Небо на востоке тёмное. Луна ещё не взошла. Но слабой подсветки от закатного солнца хватает, чтобы выделить её из сумрака. Включено освещение внутри станции и на плотине.
Светлое здание ГЭС выделяется на фоне чёрного неба, отражаясь в воде. Вначале здания гидростанции почти не видно. По прошествии времени, когда привыкают глаза, оно всё более проступает из полумрака, а изнутри возникает свечение. Глухо работают турбины – пульсирующее сердце ГЭС. Шумит вода, просачивающаяся сквозь щиты на плотине.
Спускаясь по крутой тропинке к реке, можно увидеть, как рыбаки ловят рыбу, стоя по пояс в воде. Засияли звёзды. Вспыхнули фонари на мостах. И представляется наш город как маленькая Северная Венеция.
Неторопливо всходит луна. Нежным серебром освещается лунная дорожка в облаках. Шорох волн у берега, тихий шёпот ручейков, просачивающихся сквозь толщу известняков. Вода холодная, благодатная, несущая энергию былых столетий. Трепещущий первобытный огонь костра у вековых волховских берегов. Рыбаки уходят. Уже около трёх часов, скоро восход.
Внезапно оглушает тишина. Оказывается, иногда ночью выключают турбины станции. Возникает необычное ощущение: звенящая тишина и ты – наедине с Волховской ГЭС. Всё ушло, исчезло, растворилось. Словно во сне, проносятся те или иные картины прошлого. Ощущение, что ты слышишь голоса: то знаменитых волховских боцманов, то строителей Волховской ГЭС, то Генриха Осиповича, его друзей и соратников.
Отражения в воде огней гидростанции, словно клавиши органа. Как будто зазвучали токкаты и фуги Иоганна Себастьяна Баха. Сквозь облака постепенно являет себя розовощёкая улыбающаяся луна. Как на картине А.И. Куинджи. И под мощные аккорды органа Волховской ГЭС невозможно не запечатлеть эту божественную красоту...
...Скорый поезд подъезжал к Волховстрою. Станция Мурманские ворота. Вдалеке показались трубы Волховского алюминиевого завода – новой грандиозной стройки. А вот и родная гидростанция, которой отдано столько сил! Сейчас весна. Вода перехлёстывает через плотину, яростно бурлит в месте водосброса.
Вспомнились тревожные весенние дни апреля 1924 года. До сих пор осталось сожаление, что не все замыслы удалось осуществить при строительстве Волховской ГЭС. А их было много. (Некоторые идеи Оскар Рудольфович частично реализовал при строительстве главной понижающей подстанции в Ленинграде).
Основной технический проект здания силовой станции, во всём его объёме, был разработан в течение 1920 – 1921 гг. На его основе, с некоторыми последующими частичными изменениями, была построена силовая станция. В начале 1922 года были заказаны турбины в Швеции, а также одновременно уточнены расстояния между осями турбин и установлены точные очертания спиральных камер и всасывающих труб. Это дало возможность определить окончательные очертания и размеры подводной части здания. Весной 1922 г., по выверенным Г.О. Графтио чертежам, удалось разбить на месте и приступить к сооружению подводного массива здания силовой станции при помощи кессонов. В соответствии с этим, в начале того же 1922 г., началась и архитектурная обработка здания силовой станции.
Общий план сооружения представлял собой само здание силовой станции, с «нижним островком», соединяющим здание силовой станции с водоспуском, шлюзом и правым берегом, и, со «средним островком», соединяющим сооружение с плотиной и ледозащитной стенкой. Первоначально стены здания планировались кирпичные с гранитной облицовкой фасада.
Фасады были спроектированы в простых формах романо-русского характера и планировались из грубо кованого гранита. В этом проекте впервые определились основные объёмы здания такими, какими они осуществлены в натуре, т.е. плоско перекрытый корпус и две массивные башни, заключающие распределительное устройство высокого напряжения.
В архитектурном отношении здание силовой станции, каким оно намечалось в эскизном проекте, при дальнейшей разработке могло выйти весьма удачным. Всё создавало бы впечатление несокрушимой, побеждающей водную стихию мощи. Это необычайно крупные размеры, простые и чётко выявленные массы, контраст в размере оконных отверстий (отсюда «масштабность» здания при всей его великости). Это и очевидная долговечность гранитных стен, исключающая представление о каком-либо ремонте. И, конечно же, богатая игра светотени, благодаря выступам контрфорсов, а также грубой обработке поверхности стен, и естественная игра оттенков неоднородного гранита. В фасадах здания планировалось использование мотивов средневековой архитектуры, и «формально» оно не носило бы отпечатка современности.
Но действительность оказалась сильнее. Практика поставила непредвиденные вызовы и новые задачи. На последующих этапах работы над проектом здания силовой станции ряд веских соображений заставил поменять намеченные в эскизе приёмы каменной конструкции. Железобетонная каркасная конструкция по эластичности и удобству производства была признана более целесообразной. Давление 130-тонного крана и вызываемая им меняющаяся статистическая картина в устоях с почти неизбежными растягивающими напряжениями заставили применить железобетон вместо каменной кладки. Сотрясения, постоянные и случайные, которым подвергалось бы здание, также более безболезненно воспринимаются железобетоном. Монтаж турбин и всего оборудования машинного зала требовал работы крана ещё задолго до окончания постройки и, следовательно, спешного возведения каркаса стен и перекрытия зала.
Наконец, при существовавшей уже налаженности на месте постройки бетонных и железобетонных работ, необходимых для возведения подводной части здания, было естественным сохранить железобетон и для надводной его части. Это заставило искать такое решение задачи, при котором перекрытие и стены машинного зала были бы связаны в одну жёсткую систему в виде железобетонного каркаса, с кирпичным или бетонным заполнением стен и с железобетонными перекрытиями. С этого момента цель архитектурного проектирования заключалась в том, чтобы, сохранив наметившиеся массы здания, найти художественное выражение нового материала.
...Оскару Рудольфовичу вспомнились и многочисленные экскурсии на Волховстрой. Особенно – важные делегации осени 1926 г. (приезд 55 членов ВЦИК) и при торжественном пуске Волховской
ГЭС 19 декабря 1926 года. Часто, как и другие руководители строительства, он сам был экскурсоводом.
На что же обращал внимание главный архитектор нового сооружения, исходя из состава экскурсантов? При решении отдельных художественных задач приходилось считаться со строго утилитарным назначением здания, что придавало творческой мысли определённое направление и сдерживало её в узких рамках.
Заданные планом границы, как снаружи, так и внутри здания, давали возможность изменять толщину стен лишь в тесных пределах и не позволяли делать значительных выступов. С другой стороны, композиция фасадов требовала в некоторых местах глади, в других – выявления конструкции. Кирпичный щебень придавал заполнению красноватый оттенок, а темп работы не позволял добиваться необходимой для достижения художественной цели тщательности. Оставить же фасады в таком виде, в каком они выходили из опалубки, не представлялось возможным.
С архитектурной точки зрения было более правильным получить однообразную массу непосредственно после снятия опалубки и, притом, по всему фасаду. Для этого потребовалось бы обойти общим материалом и конструктивные стойки, а затем применить, так называемый, облицовочный бетон.
Поверхность фасадов в одних местах гладкая и скрывала каркасность конструкции, а в других – поделена пилястрами. В простенках между большими окнами западного фасада пилястры имели дополнительный выступ. Расчленённость подчёркивалась водосточными трубами. Они своим рациональным размещением дополняли вертикальную поделённость фасадов. На фасадах нет больших выступов, и стены оставались достаточно гладкими – естественное следствие логично применённой железобетонной конструкции. При существовавших условиях применение штукатурки оказалось, таким образом, необходимым.
К окраске фасадов отнеслись очень осторожно. Пятна несколько сбивали впечатление от фасадов, особенно восточного. Придать сооружению опрятный вид было нетрудно: путём окраски в цвет цементной штукатурки. Но, с другой стороны, здание, окрашенное в один ровный цвет, потеряло бы вместе со следами труда свою свежесть и мощность.
В общей архитектурной композиции для внешнего облика здания решающее значение имеет главный внутренний объём – машинный зал. Он занимает почти всё протяжение западного фасада со стороны нижнего бьефа. В конструкцию наружной и внутренней
продольных стен машинного зала входят мощные аркады. По девять арок в каждой из стен. Аркады образуют вдоль каждой стороны помещения выступы для рельсов 130-тонного крана, а также несут верхнее строение стен и определяют очертания девять больших окон. Стойки, опирающиеся на аркады с делением на шесть каждой из них, определяют оси малых четырёх окон над каждым из больших окон.
При образовании оконных отверстий и наборе переплётов значительную трудность представляло правильное исполнение девяти больших окон западного фасада. По своей связи с конструктивной аркадой, по своему значению для освещения машинного зала и по роли в композиции фасада они требовали весьма тщательной разработки. Окна явились результатом многочисленных вариантов проектирования.
Ограничивающую верх оконного проёма параболообразную кривую необходимо было выбрать так, чтобы, во-первых, концентричное этой кривой внутреннее очертание аркады отвечало бы статическим требованиям; во-вторых, чтобы кривая отвечала требованиям эстетическим и, в-третьих, чтобы получалась возможность удобного дробления окна на отдельные переплёты со стёклами установленного размера.
Таким образом, большие окна машинного зала в верхней части своего очертания концентричны внутренней линии аркады. Что же касается остальных окон, то инертная масса бетонного заполнения допускала устройство оконных переплётов любой формы. Поэтому, логика подсказала простейшую из них – прямоугольную, переходящую в ещё более простой квадрат там, где в свободном поле заполнения не требовались окна на определённой высоте. (Конструктивное решение окон на Волховской ГЭС было применено и на железнодорожном вокзале. – Н.К.).
Многие из оконных отверстий находятся во впадинах. Другие же, большей частью в местах фасадной глади, получились окаймлёнными в виде откосов и эстетически подчёркивали «литой» характер стен. Часть окон в зданиях островков имеет вид как бы прорезанных. В композицию оконных переплётов входит квадрат стёкол определённого размера.
Преобладают переплёты железобетонные. Причём был использован опыт их применения на здании главной понижающей подстанции, но с рядом изменений, в зависимости от характера здания, величины окон и простоты изготовления. Железобетонные переплёты применены для всех окон и внутренних просветов, за исключением окон помещений конторского характера. В них деревянные
переплёты представляют преимущество, так как удобнее открываются.
Значительный приток воздуха через окна предусмотрен в помещении для аккумуляторов и, главным образом, в генераторном зале, в котором каждое из девяти больших окон в нижней части имеет по семь форточек. Над главными частями здания находятся плоские крыши с уклоном в сторону желобов. Несколько круче крыши лишь над часовой башней и пристройкой для аккумуляторов. Чердаки есть только над конторскими помещениями нижнего островка. Температурные швы на крышах немного выступают и перекрыты оцинкованным железом.
Венчающие карнизы служат водосборными желобами и имеют одновременно декоративное значение, подчёркивая деление карниза в местах водосточных труб. Водосточные трубы из оцинкованного железа имеют прямоугольное сечение. Они прикрепляются при помощи ухватов из полосового железа со съёмной (на болтах) наружной частью. Верхнее и нижнее звенья водосточной трубы съёмные. Внизу они упираются в углублённый в бетоне и перекрытый рифлёным железом жёлоб, по которому вода выводится наружу. Взаимное расстояние между водосточными трубами в большинстве случаев 15,5 м, т.е. отвечает ширине секции машинного зала.
Все двери в помещениях технического назначения железные, одно- и двустворные, обычного типа. Железные двери, ведущие в воздуходувные каналы турбин, где воздух находится под значительным давлением, имеют каучуковые прокладки. Двери, ведущие из лестничных клеток в помещения масляных выключателей – железные, двойные, раздвижные.
Двери и тамбур главного входа, а также все двери в генераторном зале – дубовые; двери конторских помещений, двери пульта, и некоторые другие – деревянные, частью застеклённые, крашенные. Внутренние железные ворота установлены на платформе трансформаторной мастерской, а также между машинным залом и механической мастерской.
Конструкция внутренних лестниц железобетонная. Ступени главной лестницы в вестибюле из белого тарусского шлифованного известняка, уложенного по консольной железобетонной плите. Междуэтажные площадки этой лестницы устроены по типу башенной лестницы в здании главной понижающей подстанции. Ступени остальных лестниц тоже железобетонные и входят в общую конструкцию. В будущем планировалось покрыть их линолеумом. Лестничные перила очень просты и состоят из поручня – газовой трубы и круглых стоек, по одной на каждую ступень.
Материалами для полов послужили метлахские плитки – в помещениях генераторного зала и трансформаторной мастерской, масляных выключателей высокого и низкого напряжения, пульта, местных нужд и ряда мелких помещений; цемент – в ряде помещений технического назначения; асфальт – для наружных покрытий и внутри здания в механической мастерской, в помещении аккумуляторов, на разгрузочной платформе, в котельной и др.; паркет по асфальту – в помещениях конторского характера на нижнем и среднем островках.
Внутренняя отделка совершенно проста. Стены выбелены. Железобетонные переплёты не окрашены. Некоторую архитектурную обработку получил вестибюль. Существенную декоративную и практическую роль играет в машинном зале и трансформаторной мастерской панель из глазурованных плиток высотою около двух метров.
Сооружения, непосредственно связанные со зданием силовой станции, также вошли в сферу архитектурного оформления. Сюда относятся, во-первых, устои щитов Стонея с железобетонной надстройкой. Затем – гранитные лестницы нижнего островка и речной стороны шлюза и арка для батопорта.
Далее – гранитная лестница среднего островка и гранитная облицовка рыбохода, некоторые сооружения на шлюзе и место примыкания плотины к левому берегу с устройством гранитной лестницы и небольшим зданием в виде павильона с помещением на первом этаже – для охраны, на втором – небольшого музея для обслуживания экскурсий.
Николай КАРЕЛИН,
историк
Фото Николая Карелина
Окончание следует.
